сегодня19марта2024
Ptiburdukov.RU

   В истории ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели.


 
Главная
Поиск по сайту
Контакты

Литературно-исторические заметки юного техника

Хомяк Птибурдукова-внука

26 декабря 1919 года (105 лет назад) начался «ликбез»


     26 декабря 1919 года Советом народных Комиссаров был принят Декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Согласно ему, всё население Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или (по желанию) на русском языке.

     К концу XIX века грамотность населения Российской империи считалась очень низкой для страны, вставшей на путь индустриального развития. Отправной точкой уровня грамотности на начало века принимаются данные на 1897 год, признанные отечественными и зарубежными учёными. В 1897 году грамотным было всего — 21,1% населения, в т.ч. 29,3% мужчин и 13,1% женщин. По Сибири грамотность составляла 12% (за вычетом детей до 9 лет — 16%), по Средней Азии — 5,6% из всего населения. В последующие годы уровень грамотности, безусловно, возрастал. Правда, оценки числа грамотного населения России на 1914—1917 годы сильно разнятся. Ряд западных учёных оценивают грамотность населения к 1915 году в 35-38%. Бывший министр просвещения П.Н. Игнатьев в своей статье за 1916 год приводил оценку в 56% грамотных от всего населения России. Существует также оценка грамотности населения России в 45% к 1914 году.

     Однако после войн и революций статистика по стране выглядела более чем плачевно. Западные губернии, где в предвоенные годы вкладывались большие средства в образовательную инфраструктуру, и где уже достигнутый уровень грамотности несколько повышал средние данные по империи, были оккупированы и не вернулись в состав страны. Много грамотных было призвано в армию и погибло на фронтах. Абсолютное большинство политической эмиграции, покинувшей страну в 1917-1920 годах, так же было грамотным. Философ И.Ильин, высланный из Советской России на «философском пароходе», предлагал считать российскую эмиграцию (более полутора миллионов человек) «самым образованным в мире народом».

     Остаётся только догадываться, кто же остался в России, чтобы ликвидировать безграмотность большинства её населения…

     Придя к власти, большевики сразу же приняли «чрезвычайные» меры не по обучению и просвещению, а именно по ликвидации безграмотности, и добились в этой борьбе больших успехов. В 1920 году для выполнения Декрета о ликвидации безграмотности 1919 года СНК принимает Декрет об учреждении Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности (ВЧК ликбез), постановления которой имеют обязательный характер. Ведал делами этой комиссии нарком просвещения Анатолий Луначарский.

     Согласно постановлениям ВЧК ликбез, каждый населённый пункт с числом неграмотных свыше 15-ти человек должен был иметь школу грамоты (ликпункт). Для преподавательской работы в ликпунктах добровольно-принудительно привлекались как грамотные, так и полуграмотные люди, которые сами только что научились читать и писать. Срок обучения в такой школе составлял 3-4 месяца. Программа обучения включала чтение, письмо, простейший счёт. В начале 1920-х годов Наркомпросом было уточнено, что занятия на ликпункте имеют своей целью научить читать ясный печатный и письменный шрифты; делать краткие записи, необходимые в жизни и служебных делах; читать и записывать целые и дробные числа, проценты, разбираться в диаграммах и схемах; учащимся объяснялись основные вопросы строительства советского государства. Для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы, предусматривалось первоочередное снабжение ликпунктов учебными пособиями, письменными принадлежностями.

     В 1920—1924 годах вышли два издания первого советского массового букваря для взрослых Д. Элькиной, Н. Бугославской, А. Курской (2-е издание — под названием «Долой неграмотность» — включало ставшую широко известной фразу для обучения чтению — «Мы – не рабы, рабы – не мы»). В те же годы появились «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых» В.В. Смушкова, «Букварь для рабочих» Е.Я. Голанта. Заметим, что для крестьян специальных букварей никто не выпускал. Между тем, безграмотность именно сельского населения в некоторых районах была почти поголовной. Возможно, власть уже тогда планировала ликвидировать крестьянство вместе с безграмотностью?.. Часть учебных пособий была напечатана за рубежом с оплатой из валютных фондов республики. Было налажено издание массовых букварей и других начальных пособий для взрослых на украинском, белорусском, киргизском, татарском, чувашском, узбекском и других языках (всего около 40). В программу ликбезов в обязательном порядке входил курс политграмоты, чтобы обучающиеся знали, что им дала советская власть и как они ей обязаны.

     Лозунг борьбы с безграмотностью, как мы видим, был выдвинут с чисто утилитарными целями. Каждый советский гражданин обязан был уметь читать декреты и постановления своего правительства, воспринимать новые идеи и следовать им. В условиях отсутствия телевидения это значительно облегчало властям агитацию и «промывание мозгов» населения даже в самых удалённых районах. Просвещение и образование граждан в задачи ВЧК ликбез не входило.

     Что же касается системы советского народного образования, якобы построенной большевиками уже в середине 1920-х годов, то следует вспомнить, что её строительство началось с полного уничтожения дореволюционной высшей и средней школы. В 1921-1922 годах, стараниями Наркомпроса и Главполитпросвета, полностью были изменены программы школ средней ступени (бывших гимназий и реальных училищ). Зачем советскому человеку мёртвые языки и древняя история? Декретом 1921 года в университетах упразднялись исторические, философские, филологические факультеты и кафедры. Другим декретом был введён обязательный научный минимум, предписывающий изучать такие дисциплины, как исторический материализм, пролетарская революция, история партии и т.д. Летом-осенью 1922 года почти вся старая профессура была выслана в удалённые районы страны или за границу.

     «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно,» - прокомментировал эту акцию Л.Д. Троцкий. Тех, кто дал повод, расстреляли ещё в 1918-1920 годах.

     Согласно инструкциям Наркомпроса, из библиотек и читален изымались книги Карамзина, Ключевского, Достоевского, Мережковского, Спенсера и других «вредных» авторов. Главполитпросвет, во главе с Н.К. Крупской, усиленно трудился над составлением списков произведений, ненужных едва обученному грамоте советскому человеку.

     В годы нэпа (1921-1928) темпы снижения неграмотности были далеки от желаемых. Взрослое население, занятое в частном секторе, не имело социальных гарантий, позволявших сочетать учёбу с трудом. К 1926 году СССР занимал по уровню грамотности лишь 19-е место среди стран Европы, уступая таким странам, как Турция и Португалия. Сохранились значительные различия в уровне грамотности городского и сельского населения. В 1926 году в городах проживало 88,6 % грамотных мужчин и 50, 6% женщин. В селе, соответственно, 67,3 и 35,4 %.

     В 1928 году, когда страна усиленно готовилась к индустриализации, по инициативе ВЛКСМ был начат так называемый «культпоход». Его опорными центрами стали Москва, Саратов, Самара и Воронеж, где основная часть неграмотных были обучены силами общественности. К середине 1930 года число культ-армейцев достигло 1 миллиона человек, а число учащихся в учтённых школах грамоты — 10 миллионов.

     В 1930 году было повсеместно введено всеобщее начальное обучение, что создавало известные гарантии распространения грамотности. Ликвидация неграмотности возлагалась теперь на соответствующие секции при местных Советах. Одновременно пересматривались программы школ ликбеза, рассчитанные на 330 учебных занятий (10 месяцев в городе и 7 месяцев на селе). Актуальной задачей считалась теперь борьба с малограмотностью. Под малограмотностью имелось в виду, конечно, не отсутствие высшего образования или незнание иностранных языков. В категорию «малограмотных» чаще всего попадали те, кто научился читать ещё до революции и не прошёл советского курса политической грамоты. К таковым мог бы быть причислен и университетский профессор, незнакомый с основными постулатами марксизма…

     В результате всех предпринятых правительством «сверху» чрезвычайных мер, к 1936 году в ликбезах было обучено около 40 миллионов неграмотных. В 1933—1937 годах только в учтённых школах занимались свыше 20 млн неграмотных и около 20 млн малограмотных.

     По данным переписи 1939 года, грамотность лиц в возрасте от 16 до 50 лет приближалась к 90 %. К началу 1940-х годов ситуация с неграмотностью в СССР перестала быть катастрофической. Большинство районов СССР торжественно отрапортовали о её полной ликвидации. Считалось, что в советской стране абсолютно безграмотных не осталось.

     Между тем, лично мне уже в 1980-е годы приходилось встречать людей, которые не умели ни читать, ни писать ни на одном языке. В большинстве своём, это были древние старики, родившиеся в глухой глубинке, но один представитель молодого поколения учился со мной в одном классе средней советской школы. Этот уникальный мальчик успешно переходил из класса в класс, учителя – люди с высшим образованием - ставили ему «тройки» по всем общеобразовательным предметам. Только вдруг на экзамене в 8-м (восьмом!) классе, в присутствии комиссии из ГОРОНО, случайно выяснилось, что пятнадцатилетний подросток едва-едва может сложить буквы в слоги и не в состоянии прочесть простой печатный текст. При этом у него не наблюдалось никаких отклонений в развитии, и не было медицинских показаний для перевода в специальное учебное заведение. В начале 1980-х ещё не считалось, что ребёнок при поступлении в первый класс должен уметь читать. Очевидно, этот мальчик не умел, и за восемь лет обучения в школе никому не пришло в голову его научить.

     Не исключено, что при современном состоянии российской средней и высшей школы, будущему правительству вновь придётся издавать декрет о ликвидации безграмотности в когда-то «самой читающей в мире» стране. Невероятно, но факт…

Елена Широкова


Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова