сегодня19марта2024
Ptiburdukov.RU

   Всемирная история - это всемирный суд.


 
Главная
Поиск по сайту
Контакты

Литературно-исторические заметки юного техника

Хомяк Птибурдукова-внука

25 августа 1917 года (107 лет назад) в Москве было созвано Государственное совещание


Государственное совещание в Москве (Московское государственное совещание) было созвано Временным правительством для информирования граждан России о политической ситуации в стране и объединения поддерживающих его сил среди разных слоев и групп российского общества перед выборами в Учредительное собрание. Проходило 12 (25) — 15 (28) августа 1917 года в здании Большого театра.

Зачем было нужно Государственное совещание?

В БСЭ и других советских справочниках долгие годы давалось такое исчерпывающее объяснение:

…совещание представителей крупной буржуазии и помещиков, генералитета верхушки казачества, меньшевиков и эсеров было созвано Временным правительством для мобилизации всех контрреволюционных сил на разгром революции.

Но сегодня любому школьнику понятно, что в 1917 году, при отсутствии чётко отработанных политических технологий, соцопросов и телевидения, такое совещание было просто необходимо Временному правительству. Во-первых, любая партия накануне выборов желает знать, на чью поддержку она может рассчитывать. А при объявленной свободе СМИ, митингов и собраний в революционной России чётко определиться с настроениями в стране было практически невозможно. Во-вторых, А.Ф. Керенскому (инициатору созыва совещания) и его сторонникам нужна была трибуна для политической саморекламы. Говоря современным языком, требовался политический пиар, рассчитанный не на уличные массы, а на те силы, которые реально могли поддержать или не поддержать Временное правительство в сложной политической ситуации.

Официально (постановлением заседания Временного правительства № 144 от 27 июля 1917 года) цель Совещания определялась как «единение государственной власти со всеми организованными силами страны в виду исключительности переживаемых событий.»

Состав совещания

На Совещании присутствовало около 2500 человек: 488 депутатов Государственной думы всех созывов, 129 представителей от Советов крестьянских депутатов, 100 от Советов рабочих и солдатских депутатов, 147 от городских дум, 117 от армии и флота, 313 от кооперативов, 150 от торгово-промышленных кругов и банков, 176 от профсоюзов, 118 от земств, 83 от интеллигенции, 58 от национальных организаций, 24 от духовенства и т. д.

Советы были представлены делегациями ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и ЦИК Советов крестьянских депутатов, состоявшими из меньшевиков и эсеров. Эсеро-меньшевистское большинство ЦИК большевиков в состав делегации Советов рабочих и солдатских депутатов не допустило. Стало известно, что большевики намереваются устроить провокацию, выступив с декларацией, разоблачающей якобы контрреволюционный смысл Совещания, а затем демонстративно покинуть его.

Большевики присутствовали на Совещании только в числе профсоюзной, кооперативной и некоторых других делегаций. Они были лишены возможности «попиариться», зачитав свою провокационную декларацию с трибуны, а потому обиделись и передали её в президиум Совещания для оглашения.

Выступления

На совещании председательствовал А.Ф.Керенский. Почувствовав, что теперь измученная разбродом страна ждёт «твёрдой руки», Керенский с присущим ему артистизмом пытался играть роль будущего диктатора. Открывая Совещание, он заверил, что "железом и кровью" раздавит все попытки сопротивления правительству.

Однако в ходе Совещания стало ясно, что не Керенского и его сторонников видит Россия в роли своих спасителей. Выступления министров-либералов (Керенского, Авксентьева, Прокоповича, Некрасова) меркли перед яркими выступлениями Л.Г. Корнилова, А.М. Каледина, П.Н. Милюкова, В.В. Шульгина и др.

Генерал А. Каледин, делегированный на Совещание от казачества, отметил, что от полного политического и экономического развала и разрухи страну может спасти только действительно твердая власть, не связанная узкопартийными групповыми интересами, свободная от необходимости после каждого шага оглядываться на всевозможные комитеты и советы, отдающая себе ясный отчет в том, что источником суверенной государственной власти является воля всего народа, а не отдельных партий и групп.

В то же время, например, П. Рябушинский заявил, что Россия управляется мечтой, невежеством и демагогией.

Речь Л.Г.Корнилова

Основным событием Совещания стала, безусловно, речь Верховного главнокомандующего генерала Л.Г.Корнилова. Надо сказать, что А.Ф. Керенский вообще не хотел допускать генерала на Совещание, но потом допустил, настояв на том, что генерал коснётся в своём выступлении только военных вопросов. Корнилов попытался выполнить просьбу председателя Временного правительства, но его речь на Совещании произвела настоящий фурор.

«Как Верховный Главнокомандующий я приветствую Временное правительство, приветствую все Государственное совещание от лица Действующих Армий. Я был бы счастлив добавить, что я приветствую вас от лица тех Армий, которые там, на границах, стоят твердой и непоколебимой стеной, защищая русскую территорию, достоинство и честь России

Но с глубокой скорбью я должен добавить и открыто заявить, что у меня нет уверенности в том, что Русская Армия исполнит без колебаний свой долг перед Родиной.

Моя телеграмма от 9 июля о восстановлении смертной казни на театре военных действий против изменников и предателей всем известна. Ближайшая задача этой телеграммы, причина, вызвавшая эту телеграмму - это позор Тарнопольского прорыва, и доныне этот погром, которого Русская Армия за все время своего существования не знала, продолжается.

Позор Тарнопольского разгрома — это непременное и прямое следствие того неслыханного развала, до которого довели нашу Армию, когда-то славную и победоносную, влияния извне и неосторожные меры, принятые для ее реорганизации. Меры, принятые правительством после моей телеграммы, несомненно внесли некоторое оздоровление в Армию, но разрушительная пропаганда развала Армии до сих пор продолжается и я вам приведу факты.

За короткое время, с начала августа, озверевшими, потерявшими всякий образ воина солдатами убиты:

Командир Стрелкового Гвардии полка полковник Быков (голоса: «Почтить память вставанием!»), того же полка капитан Колобов, убиты на ст. Калинковичи братья офицеры Абрамовичи, тяжело избиты и ранены командиры полков 437-го Сестрорецкого и 43-го Сибирского, поднят на штыки своими солдатами командир 299-го Дубенского полка полковник Пургасов (возгласы: «Повешены ли виновные?»). Но когда отказавшийся выдать зачинщиков и преступников полк был окружен сводным отрядом и комиссар обратился к ним с требованием выдать их, то пронесся плач мольбы о пощаде (возгласы: «Позор!»). Преступники были все выданы. Они преданы военно-полевому суду и теперь ждут решения своей участи (возгласы: «Правильно!»). После этого полк обещал смыть позор своей измены. Так, перед лицом непоколебимой революционной власти, без единой капли крови было ликвидировано преступление и пресечена возможность его дальнейшего развития. Все эти убийства совершены солдатами в кошмарной обстановке безрассудного, безобразного произвола, бесконечной темноты и отвратительного хулиганства.

Несколько дней тому назад обозначилось наступление немцев против Риги. 56-й Сибирский стрелковый полк, столь прославленный в прежних боях, самовольно оставил свои позиции и, побросав оружие и снаряжение, бежал (возгласы: «Позор!»). И только под давлением оружия, после того как по телеграфу я приказал истребить полк, он вернулся (возгласы: «Правильно!», аплодисменты справа). Таким образом, с анархией...

Здесь председатель совещания А. Ф. Керенский прерывает Генерала Корнилова :

«Простите, Генерал! Я прошу собрание выслушать те места, которые говорят о великом несчастии и страданиях нашей земли, не сопровождая их недостойными знаками внимания».

Генерал Корнилов продолжает:

«Таким образом, с анархией в Армии ведется беспощадная борьба, и анархия будет подавлена, но опасность новых разгромов еще висит над страной, еще висит угроза новых потерь территории и городов, и угрожает опасность непосредственно самой столице. Положение на фронтах таково, что мы вследствие разгрома нашей Армии потеряли всю Галицию, всю Буковину и все плоды наших побед прошлого и настоящего годов. Враг в нескольких местах уже перешел границу и грозит самым плодородным губерниями нашего Юга, враг пытается добить румынскую армию и вывести Румынию из числа наших союзников, враг уже стучится в ворота Риги, и если только неустойчивость нашей Армии не даст нам возможности удержаться на побережье Рижского залива, дорога к Петрограду будет открыта.

В наследие от старого режима свободная Россия получила Армию, в организации которой были, конечно, крупные недочеты. Тем не менее, эта Армия была боеспособной, стройною и готовой к самопожертвованию. Целым рядом законодательных мер, проведенных после переворота людьми, чуждыми духу и пониманию Армии, эта Армия была превращена в безумнейшую толпу, дорожащую исключительно своей жизнью.

Были примеры, когда отдельные полки выражали желание заключить мир с немцами и готовы были отдать врагу завоеванные губернии и уплатить контрибуцию, считая по 200 рублей на брата.

Армия должна быть восстановлена во что бы то ни стало, ибо без восстановленной Армии нет свободной России, нет спасения Родины. Для восстановления Армии необходимо немедленное принятие тех мер. которые я доложил временному правительству. Мой доклад представлен, и на этом докладе без всяких оговорок подписались управляющий военным министерством Савинков и комиссар при Верховном Главнокомандующем Филоненко (возгласы; «Браво!»). Я в кратких чертах доложу вам главные основы своего доклада. Выводы истории и боевого опыта указывают, что без дисциплины нет армии. Только армии, спаянная железной дисциплиной; только армия, ведомая единой, непреклонной волей своих вождей, только такая армия способна к победе и достойна победы, только такая армия может выдержать все боевые испытания.

Дисциплина должна быть утверждена и повседневной будничной работой армии путем предоставления соответственной власти начальникам, офицерам и унтер-офицерам. За ними должна быть обеспечена действительная возможность наладить необходимую внутреннюю работу, заставить солдат чистить и кормить лошадей, убирать свои помещения, невероятно теперь загрязненные, и тем спасти весь живой состав Армии от эпидемий и страну от мора.

Тем, кто целью своих стремлений поставил борьбу за мир, я должен напомнить, что при таком состоянии Армии, в котором она находится теперь, если бы даже, к великому позору страны, возможно было заключить мир, то мир не может быть достигнут, так как не может быть осуществлена связанная с ним демобилизация, ибо недисциплинированная толпа разгромит беспорядочным потоком свою же страну (возгласы: «Правильно», аплодисменты).

Необходимо поднять престиж офицеров. Офицерский корпус, доблестно сражавшийся за все время войны, в громадном большинстве сразу ставший на сторону революции и оставшийся верным ее делу и теперь, должен быть вознагражден нравственно за все понесенные им не по его вине унижения и за систематические издевательства (возгласы: «Правильно!»). Должно быть улучшено материальное положение офицеров, их семей, их вдов и сирот павших героев, причем справедливо отметить, что это чуть ли не единственная корпорация в России, которая не требовала улучшения своего материального положения. А каково это положение, — покажет недавний пример того прапорщика, который был поднят на улице Петрограда упавшим от истощения сил вследствие голода, за неимением средств.

Я не являюсь противником комиссаров, я с ними работал как Командующий 8-й Армией и как Главнокомандующий Юго-Западным фронтом. Но я требую, чтобы деятельность их протекала бы в круге интересов хозяйственного и внутреннего быта Армии, в пределах, которые должны быть точно указаны законом, без всякого вмешательства в область вопросов оперативных, боевых и выбора начальника. Я признаю комиссариат как меру необходимую в настоящее время, но гарантия действительности этой меры — это личный состав комиссариата из людей, демократизму политического мышления которых соответствуют также энергия и отсутствие страха ответственности, часто весьма тяжелой.

Армии без тыла нет. Все проводимое на фронте будет бесплодным, и кровь, которая неизбежно прольется при восстановлении порядка в армии, не будет искуплена благом Родины, если дисциплинированная, боеспособная армия останется без таковых же пополнений, без продовольствия, без снарядов и одежды. Меры, принятые на фронте, должны быть приняты также и в тылу, причем руководящей мыслью должна быть только целесоответственность их для спасения Родины.

Между тем, по моим сведениям, наша железнодорожная сеть в настоящее время в таком состоянии, что к ноябрю она не будет в состоянии подвозить все необходимое для армии, и Армия останется без подвоза. Я доложу вам телеграмму, только что полученную мною от Главнокомандующего Юго-Западным фронтом: «На фронте мучной голод, в магазинах базы муки нет совершенно. Прибытие от губернских продовольственных комитетов совершенно ничтожно. Все сухарные заводы бездействуют. Имеющиеся запасы сухарей начинают расходоваться впервые за все время войны на довольствие тыловых гарнизонов. Но их хватит не на долго. Считаю своим долгом донести об этом бедствии, как о чрезвычайном происшествии. В войсковом районе уже две недели тому назад пришлось перейти к войсковой эксплуатации местных средств района. Ныне, для временного спасения положения, во избежание голодных бунтов начальник снабжений Юго-Западного фронта одновременно с этим приказал в Киеве экстренным порядком организовать гарнизонные комиссии, которые под руководством губернских продовольственных комитетов приступили бы немедленно к заготовке в тылу района в случае надобности и к реквизиции. Вмешательство правительства, тем не менее, экстренно необходимо, ибо фронт так дальше жить не может».

Я приведу несколько цифр, которые могут очертить вам положение вопроса о снабжении Армии другими средствами, в частности боевыми средствами. В настоящее время производительность наших заводов, работающих на оборону, понизилась до такой степени, что теперь в круглых цифрах производство главнейших потребностей Армии по сравнению с цифрами периода с октября 1916 года по январь 1917-го понизилось таким образом: орудий — на 60%, снарядов — на 60%.

Я приведу только эти цифры. Следовательно, если так пойдет и дальше, то наша Армия очутится в таком же точно положении, в котором она была в начале весны 1915 года, что вызвало, как вам известно, отход наших Армий из Польши, из Галиции и с Карпат.

Я подчеркну еще одну цифру. В настоящее время для успешных действий Армии ей необходимы «глаза». «Глазами» я называю самолеты. Для действия артиллерии ей нужны самолеты. Положение же нашего воздушного флота таково, что мы теперь не можем средствами, получаемыми с наших заводов, пополнять убыль в самолетах. Не имея возможности пополнять убыль, мы не в состоянии также пополнять и убыль в наших летчиках, потому что не на чем их учить. В настоящее время производительность наших заводов, работающих по авиации, понизилась на 80%. Таким образом, если не будут приняты меры, самые решительные, то наш воздушный флот, столько принесший для победы, вымрет к весне.

Если будут приняты решительные меры на фронте по оздоровлению Армии и для поднятия ее боеспособности, то я полагаю, что разницы между фронтом и тылом относительности суровости необходимого для спасения страны режима не должно быть. Но в одном отношении фронт, непосредственно стоящий перед лицом опасности, должен иметь преимущество: если суждено недоедать, то пусть недоедает тыл, а не фронт.

К тому, что я считаю долгом доложить вам, я присоединяю то, во что сердцем верил всегда и наличие чего я теперь наблюдаю: страна ХОЧЕТ ЖИТЬ. И как вражеское наваждение уходит та обстановка самоубийства великой независимой страны, которую создали брошенные в самую темную массу безответственные лозунги. Для действительного воплощения воли народа в жизнь необходимо немедленное проведение тех мер, которые я только что наметил. Я ни одной минуты не сомневаюсь, что эти меры будут проведены безотлагательно.

Но невозможно допустить, чтобы решимость проведения в жизнь этих мер каждый раз совершалась под давлением поражений и уступок отечественной территории. Если решительные меры для поднятия дисциплины на фронте последовали как результат Тарнопольского разгрома и утраты Галиции и Буковины, то нельзя допустить, чтобы порядок в тылу был последствием потери нами Риги, и чтобы порядок на железных дорогах был бы восстановлен ценою уступки противнику Молдавии и Бесарабии.

Я верю в гений русского народа, я верю в разум русского народа и я верю в спасение страны. Я верю в светлое будущее нашей Родины, и я верю в то, что боеспособность нашей Армии, ее былая слава будут восстановлены.

Но я заявляю, что времени терять нельзя ни одной минуты. НУЖНЫ РЕШИМОСТЬ И ТВЕРДОЕ, НЕПРЕКЛОННОЕ ПРОВЕДЕНИЕ НАМЕЧЕННЫХ МЕР...» В отличие от эмоционально напыщенных и утомительных высказываний премьера Керенского, речь Корнилова подкупала краткостью и чёткостью поставленных в ней задач. Подкупала публику и неподдельная, искренняя решительность генерала, настроенного на выполнение всех поставленных задач по наведению порядка в армии и в тылу.

Последние слова генерала были заглушены овацией, устроенной ему правой частью собрания. При выходе Корнилова забросали цветами, а юнкера и текинцы несли его на руках.

Итоги

Несмотря на то, что собравшимися не было принято никаких документов, резолюций и т.д., а «пиар-кампания» А.Ф.Керенского с треском провалилась, Московское государственное совещание как нельзя лучше выполнило свою задачу. А.Ф.Керенский узнал всё, что хотел узнать.

Вместо ожидавшегося одобрения правительственного курса, Государственное совещание выявило углубляющийся социальный раскол страны и возросшую консолидацию правого лагеря, объединившегося вокруг Верховного главнокомандующего Л.Г.Корнилова.

В выступлениях «правых» делегатов (Корнилова, Каледина, Шульгина и др.) была сформулирована следующая программа: ликвидация Советов, упразднение общественных организаций в армии, война до победного конца, восстановление смертной казни, суровая дисциплина в армии и в тылу - на фабриках и заводах.

Осуществление этой программы требовало в конечном итоге ликвидации самого Временного правительства и установления твёрдой диктатуры. Корнилов, как мы видим из его речи, не вставал в открытую оппозицию Временному правительству. Он не бросал прямых обвинений, не призывал к радикальной смене власти. Однако общество и Керенский склонны были рассматривать его выступление на Совещании именно так. Верхушка армии, офицерство, да и резко поправевшие либералы, уставшие от хаоса и анархии, готовы были увидеть в Корнилове грядущего диктатора, Бонапарта, могильщика уже осточертевшей всем революции. Керенский же чётко увидел перед собой вполне реального конкурента, ещё более харизматичного лидера, который не просто претендует на первую роль в государстве, а уже почти играет её.

Поэтому основным итогом Государственного совещания, на наш взгляд, следует считать провокацию, вошедшую в историю под названием «корниловского мятежа» и устранение Л.Г.Корнилова с политического горизонта. Как результат этих действий следует рассматривать конфликт А.Ф.Керенского с верхушкой армии и правыми силами, а затем - приход к власти большевиков.


Идея, дизайн и движок сайта: Вадим Третьяков
Исторический консультант и литературный редактор: Елена Широкова