Владимир Николаевич ИпатьевГенерал-лейтенант, доктор химических наук, профессор, академик Санкт-Петербургской академии наук Владимир Николаевич Ипатьев родился в Москве 9 (21) ноября 1867 года.
Химик, спасший Англию
Владимира Николаевича Ипатьева (1867–1952) называют отцом американской нефтепромышленности. Один из величайших химиков XX века, он успел много сделать для науки и в царской России, и в СССР, однако феноменальных практических результатов достиг в США — его изобретения помогли синтезировать высокооктановый бензин и одолеть немцев в небе над Англией.
В.Н. Ипатьев
Химией Ипатьев увлекся задолго до того, как стал профессионально заниматься этой наукой: в шестом классе гимназии его потрясла химическая глава в учебнике физики. «Мне казалось, что я впервые посмотрел на мир открытыми глазами, и мне захотелось учиться, чтобы полнее и лучше его понять», — напишет он впоследствии в воспоминаниях. Окончив гимназию, Ипатьев пошел в московское Александровское военное училище, а затем — Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, продолжая самостоятельно изучать химию по учебникам. В результате, на экзамене в артиллерийскую академию Ипатьев поразил экзаменаторов знанием именно этого предмета. Как слушатель академии он проходил практику на Колпинском и Обуховском заводах, занимаясь анализом стали и чугунов. Благодаря этому он стал самым молодым членом Русского физико-химического общества, где познакомился с Менделеевым.
Оставшись преподавать в Михайловской академии, Ипатьев одновременно занимался наукой в Санкт-Петербургском университете под руководством Алексея Фаворского, ученика Бутлерова. Фаворский побудил молодого коллегу к занятиям органической химией и предложил тему диссертации — «Действие брома на третичные спирты и присоединение бромистого водорода к алленам и двузамещенным ацетиленам», которую Ипатьев защитил в 1895 году. В 1897-м химик осуществил синтез изопрена — основного мономерного звена природного каучука, в конце десятилетия защитил еще две диссертации. С 1900 года Ипатьев занялся своей главной темой — каталитическими реакциями при высоких температурах и давлениях в несколько сот атмосфер, определившими лицо нефтеперерабатывающей промышленности XX века.
Одновременно с ним тему разрабатывал Поль Сабатье: французский и российский ученые двигались параллельными путями, освещая вопрос с разных сторон. Однако Нобелевскую премию в 1912-м дали только французу. Тем не менее, в 1914 году, когда Академия наук избирала Ипатьева членом-корреспондентом, коллеги, выдвигавшие его кандидатуру, отметили, что «работы Ипатьева отличаются большим разнообразием, нежели работы П. Сабатье», а «Россия заняла в области изучения контактного катализа новую, более твердую, бесспорно совершенно самостоятельную позицию».
Выпускник артиллерийской академии, Ипатьев продвигался также по военной лестнице, и в годы Первой мировой руководил Комиссией по заготовке взрывчатых веществ и Химическим комитетом Главного артиллерийского управления, находясь в чине генерал-лейтенанта. Тем не менее, после 1917 года ученый принял решение остаться в стране победившей революции, причем из патриотических соображений: он надеялся на то, что заслуги перед химией и промышленностью перевесят службу в царской армии. Поначалу так и было: в 1919 году он возглавил Технический совет химической промышленности при ВСНХ и фактически руководил химической наукой и промышленностью молодого советского государства.
Однако затем положение Ипатьева ухудшилось. В 1927 году лишился всех постов Троцкий, с которым у Ипатьева были рабочие отношения; вскоре ученого вывели из президиума ВСНХ и отстранили от руководства Техническим советом. В 1928-29 годах проходили «чистки» по делу о «контрреволюционном заговоре» в военно-промышленном управлении ВСНХ. Над Ипатьевым нависли тенью отказ вступить в партию, многочисленные рабочие поездки за границу, не говоря уж о дореволюционном прошлом.
В 1930-м Ипатьев бежал: уехал в Берлин на Международный энергетический конгресс, вывез жену на лечение, взял годичный отпуск на поправку здоровья и не вернулся. Ученый попытался прижиться во Франции, однако местные эмигранты не смогли простить ему сотрудничества с большевиками, а также самой фамилии — в екатеринбургском «доме Ипатьева», принадлежавшем брату Владимира Николаю, была расстреляна царская семья. В итоге в сентябре 1930 года Ипатьев оказался в США. Первоначально он пытался, прервав политические отношения с родиной, сохранять научные и печататься в СССР. Однако на призывы вернуться Ипатьев в 1936 году вежливо ответил отказом. Он писал непременному секретарю АН СССР академику Николаю Горбунову: «Результатами моих работ могут воспользоваться химики и инженеры СССР и применить их для промышленности <...> Я люблю свою родину и, творя новые открытия, всегда думал и думаю теперь, что это все принадлежит ей и она будет гордиться моей деятельностью <...> Всякие подозрения относительно моего некорректного отношения к моей родине не должны иметь места и могут только породить у меня тревожные мысли относительно причины моего немедленного возвращения».
В результате ученого заочно исключили из Академии, вымарали из истории отечественной науки и лишили советского гражданства. В СССР у четы Ипатьевых остался младший сын Владимир, также химик (старший Дмитрий погиб на Первой мировой, средний, белогвардеец Николай, покинул страну после Гражданской войны и умер в Африке, где тестировал на себе изобретенное лекарство от желтой лихорадки). Владимира Владимировича Ипатьева заставили отречься от отца и арестовали.
Более 20 лет Ипатьев-старший в Нортуэстернском университете близ Чикаго руководил лабораторией катализа и высоких давлений, созданной на его собственные деньги. Именно в ней он продолжил исследования процессов циклизации олефинов, позволившие совершить феноменальный прорыв в авиации. Ипатьев синтезировал изопропилбензол, или кумол, который позволил повысить октановые числа бензинов до 100. Высокооктановый бензин доставляли из США в Великобританию, и английские истребители «Супермарин Спитфайр» получили значительное преимущество над немецкими.
Ипатьев сожалел, что не может помогать непосредственно родине; дважды он писал советскому правительству письма с просьбой о возвращении (один раз — еще до окончания войны), однако получал отказ. В США Ипатьев нашел не только работу, но и почет, однако с горечью писал в воспоминаниях: «У меня самого в душе до конца моей жизни останется горькое чувство: почему сложились так обстоятельства, что я все-таки принужден был остаться в чужой для меня стране, сделаться ее гражданином и работать на ее пользу в течение последних лет моей жизни».
Владимир Николаевич Ипатьев умер 29 ноября 1952 года в Чикаго, США.
По материалам: Кирилл Головастиков, Потерянный горизонт Ученый Военный |
